Рождение никакого другого государя не ожидалось с таким нетерпением, как появление на свет Ивана IV Васильевича. Его отец Василий III женился первым браком в 1505 году, еще будучи наследником московского престола. Избранницей его стала девица Соломония, дочь боярина Сабурова. Но шли годы, а кремлевские палаты не оглашались плачем новорожденного…
Василий тяжело переживал свою бездетность. К отчаянию мужчины добавлялась тревога государственного мужа. Отсутствие наследника грозило междуусобием московской державе: братья Василия, удельные князья Юрий Дмитровский и Андрей Старицкий, могли вступить в кро¬вавый спор за великокняжеский престол. Да и очень уж не хотелось Василию завещать державу брату! Наследование престола братьями, по старшинству, было бы возрождением удельных обычаев, в противовес многолетней самодержавной политике московских государей, истреблявших братьев и дядей мечом и моривших их в темницах, чтобы иметь возможность передавать престол своим детям. Стремясь снять с себя заклятие бесплодия, Василий не брезговал ничем, даже таким предосудительным для государя и христианина средством, как обращение к колдунам.
Наконец, на двадцатом году супружества Василий III развёлся с Соломонией Сабуровой. Однако и второй его брак на литовской княжне Елене Глинской долгое время оставался бездетным. Василий совершал богомольные поездки по дальним монастырям, воздвигал церкви, щедро расточал милостыню нищим, но ничто не помогало — Елена никак не могла почувствовать блаженную тяжесть во чреве.
В 1530 году Василий с женой с особой верой прибегли к заступничеству преподобного Пафнутия Боровского, во имя которого в то время в Переяславле строили монастырь. Василий посетил обитель и пожертвовал на каменную церковь во имя Святой Троицы, прося преподобного молиться о даровании ему чада. И случилось чудо: Господь внял просьбам супругов и «разверзе союз неплодства их». 25 августа 1530 года на свет появился желанный наследник Иван Васильевич — молитвенный плод.
Благодетельное вмешательство небесных сил для части современников было несомненно. Спустя полвека рязанский епископ Леонид так и свидетельствовал перед сыном Грозного — царем Федором Ивановичем, как о деле хорошо известном, что Бог даровал России государя Ивана Васильевича «по молению преподобного Пафнутия чудотворца».
В Москве, однако, получила хождение и другая версия рождения Ивана Васильевича. Молва приписывала отцовство не Василию III, а молодому боярину, красавцу-князю Ивану Федоровичу Телепнёву-Оболенскому. Эти слухи особенно усилились после смерти Василия III в 1533 году, когда Елена Глинская начала открыто сожительствовать с этим придворным. Несколькими десятилетиями позже московский публицист Иван Пересветов оставил нам свидетельство того, что в соседней Речи Посполитой на это дело смотрели схожим образом: «В Литве пишут философы и дохтуры латинские... про государя благоверного царя и великого князя Ивана Васильевича... приидет на него, государя, охула от всего царства, от мала и от велика, и будут его, государя, хулити, не ведаючи его царского прирождения...»
Как видим, литовские «философы и дохтуры» прямо пророчат чуть ли не восстание русских людей против незаконнорожденного царя. После этого трудно вслед за большинством историков упрекать Грозного в излишней подозрительности. Если это и была подозрительность, то далеко не беспочвенная.
Разумеется, все это не более, чем слухи. Известный советский антрополог М.М.Герасимов, в 1960-х годах реконструировавший облик Грозного по его черепу, считал, что в чертах лица царя явственно проступает так называемый динарский тип, характерный для народов Средиземноморья: узкое лицо, высокие глазницы и сильно выступающий тонкий нос. Унаследовать эти черты он мог только от своей бабки, гречанки Софьи Палеолог, и, естественно, только через Василия III — его несомненного биологического отца.
Тем не менее, очевидно, что трон начал качаться под Иваном Васильевичем с момента его рождения. Для какой-то части бояр он являлся незаконнорожденным, выблядком приезжей литвинки. Именно здесь кроются корни душевной драмы Ивана IV. Его характер сформировался под косыми взглядами вельмож и оскорбительным шепотом за его спиной.
